ЛАБОРАТОРНЫЙ СПОСОБ ДИАГНОСТИКИ ВЕДУЩЕЙ НЕГАТИВНОЙ СИМПТОМАТИКИ У БОЛЬНЫХ ШИЗОФРЕНИЕЙ

Изобретение относится к медицине, в частности к психиатрии, и может быть использовано для параклинической лабораторной диагностики ведущей негативной симптоматики у больных шизофренией.

Шизофрения является тяжелым психическим заболеванием с невыясненной до конца этиологией и патогенезом. Шизофрению считают полиэтиологическим заболеванием. Патогенез шизофрении не изучен в полной мере из-за его крайней сложности и многофакторности. Существуют теории, описывающие возможные механизмы патогенеза на разном уровне, начиная с психологического, заканчивая биологическим. На сегодняшний день одна из ведущих теорий патогенеза - глутаматная, согласно которой болезнь характеризуется нарушением функций N-метил-D-аспартатных (NMDA) рецепторов. Они представляют собой критический компонент процесса нейроразвития, и неправильное их функционирование может привести к шизофрении. Последнее время, появились сообщения, что глутамат при его избыточном образовании осуществляет повреждающее действие на нейроны и может опосредовать гибель клеток при повреждениях разной этиологии [1].

По преобладанию позитивных или негативных симптомов в клинической картине болезни принято выделять две группы: больные, у которых выделяется по сумме баллов клинических симптомов по шкале PANSS ведущая негативная или позитивная симптоматика болезни. Ведущая негативная симптоматика характеризуется отсутствием традиционно ожидаемых эмоций, апатией, снижением интереса к различным сторонам жизни, обедненностью мимики, речи, недостаточностью навыков самообслуживания и социальной продуктивности и другими симптомами. Позитивная симптоматика характеризуется преобладанием бреда и галлюцинаций [2, 3].

Оба вида психопатологических симптомокомплексов определяются различными патофизиологическими механизмами и, следовательно, являются самостоятельными проявлениями болезни. Но исход заболевания при разной ведущей симптоматике болезни и тактика лечения различна. Дифференцированный учет негативных и позитивных нарушений, их взаимозависимостей позволяет правильно определить тактику лечебных и реабилитационных мероприятий. Позитивные расстройства в силу своей необычности заметны даже неспециалистам, поэтому выявляются относительно легко, в то время как негативные расстройства могут довольно долго существовать, не обращая на себя особого внимания. Такие симптомы, как равнодушие, апатия, неспособность к проявлению чувств, отсутствие интереса к жизни, потеря инициативы, обеднение словарного запаса и другие, могут восприниматься окружающими как черты характера или как побочные эффекты антипсихотической терапии, а не результат болезненного состояния. Однако, именно негативная симптоматика в наибольшей степени влияет на будущее больного, на его способность существовать в обществе. Негативные расстройства также более устойчивы к лекарственной терапии, чем позитивные. Лишь с появлением в конце XX века новых психотропных лекарств - атипичных нейролептиков у врачей появилась возможность влиять на негативные расстройства [4]. Поэтому своевременная и точная диагностика ведущей негативной или позитивной симптоматики у больных шизофренией играет большую роль в назначении адекватного лечения и влияет на прогноз заболевания.

Для постановки диагноза ведущей негативной или позитивной симптоматики у больных шизофренией используют только анамнестические и клинико-психометрические шкалы, основанные на клинических оценках преобладания тех или иных психогенных симптомов. Поэтому необходим поиск параклинических критериев диагностики ведущей негативной или позитивной симптоматики у больных шизофренией. В качестве наиболее близкого аналога к предлагаемому изобретению можно рассмотреть патент Корнетова Н.А. [9], в котором описан способ прогнозирования негативных клинических проявлений в течение шизофрении путем антропометрического, соматотропического обследования пациента. Отличием заявленного решения от известного из [9] состоит в том, что в предлагаемом способе используют лабораторный критерий определения концентрации глутамата в сыворотке крови больных шизофренией. Предлагаемый критерий, в отличие от приведенного в [9], удобен тем, что измеряется один биохимический параметр - концентрация глутамата в сыворотке крови больных. В настоящее время существует лабораторный способ дифференциальной диагностики ведущей симптоматики у больных шизофренией, основанный на определении активности фермента супероксиддисмутазы [5]. Для определения активности данного фермента не существует фирменных наборов, необходимо определять активность фермента по кинетике ферментативной реакции, что увеличивает время анализа - 20 человек можно проанализировать за рабочий день. Поэтому актуален поиск менее трудозатратных методов лабораторной диагностики. В проанализированной научно-медицинской и патентной литературе адекватного прототипа не обнаружено.

Задачей предлагаемого изобретения является разработка простого лабораторного способа диагностики ведущей негативной симптоматики у больных шизофренией.

Поставленную задачу решают путем изучения уровня глутамата в сыворотке крови. Было показано, что уровень глутамата в сыворотке крови у больных с ведущей негативной симптоматикой достоверно выше уровня глутамата у здоровых лиц и у больных шизофренией с ведущей позитивной симптоматикой. При выявлении в сыворотке крови больных шизофренией количества глутамата выше 48,6 нмоль/мл диагностируется ведущая негативная симптоматика. Уровень достоверности различий между группами с разными ведущими симптоматиками равен 0,002. У больных с ведущей позитивной симптоматикой количество глутамата - (33,67 (24,91-48,41) нмоль/мл) не отличается достоверно от уровня глутамата у здоровых лиц (29,19 (19,18-40,27) нмоль/мл).

Новым в предлагаемом способе является использование достоверных различий в уровне глутамата в сыворотке крови у больных с позитивной и негативной ведущей симптоматикой и выявление ведущей негативной симптоматики при значении выше 48,6 нмоль/мл.

Изучение уровня глутамата у больных шизофренией с ведущей негативной симптоматикой было выбрано в связи тем, что в последние годы большое распространение получила глутаматная гипотеза шизофрении. Нарушения в метаболизме глутамата при шизофрении подтверждено большим количеством работ [1, 3]. Исследование количества глутамата у больных с разной ведущей симптоматикой не проводилось. Нами получены достоверные различия в уровнях глутамата у больных шизофренией с ведущей негативной симптоматикой по сравнению с пациентами с ведущей позитивной симптоматикой и здоровыми людьми. Отличительные признаки проявили в заявляемой совокупности новые свойства явным образом не вытекающие из уровня техники в данной области и неочевидные для специалиста. Идентичной совокупности признаков не обнаружено в патентной и научно-медицинской литературе. Данный способ может быть использован в здравоохранении, в частности, в психиатрии.

Исходя из вышеизложенного, следует считать предлагаемое изобретение соответствующим условиям патентноспособности: «Новизна», «Изобретательский уровень», «Промышленная применимость».

Изобретение будет понятно из следующего описания.

Предлагаемые критерии (достоверные различия по уровню глутамата у больных шизофренией с ведущей негативной симптоматикой по сравнению с пациентами с ведущей позитивной симптоматикой) дифференциальной диагностики больных шизофренией с ведущей негативной симптоматикой по сравнению с пациентами с ведущей позитивной симптоматикой получили в результате клинико-биологического обследования пациентов с установленными соответствующими диагнозами. Все больные прошли курс лечения в отделении эндогенных расстройств клиник НИИ психического здоровья СО РАМН.

Была проанализирована кровь 110 человек. Из всех больных эндогенными психозами 45 человека имели диагноз параноидная шизофрения, 55 человек - простая и гербефеническая шизофрения и 10 больных имели диагноз шизотипическое расстройство. Из всех обследованных лиц 38 человек имели ведущую позитивную и 44 - ведущую негативную симптоматику.

Во всех группах было выдержано следующее отношение полов: 40% составляли мужчины, а 60% - женщины. Возрастной диапазон составил от 20 до 47 лет, средний возраст 30,9±3,78 год, Диагнозы были выставлены врачами-психиатрами клиник ФГБУ «НИ-ИПЗ» СО РАМН в соответствии с международным классификатором МКБ-10 [6]. Психопатологическая симптоматика описывалась согласно руководству «Оценочный перечень симптомов и глоссарий для психических расстройств» для МКБ-10. Каждый пациент до назначения фармакотерапии обследовался по психометрическим шкалам: PANSS (оценка позитивной, негативной, общепсихопатологической симптоматики).

Лабораторное обследование у обследуемых лиц проводилось при поступлении в клинику до назначения фармакотерапии. Взятие крови осуществляли утром натощак с использованием пробирок типа Vacuette с активатором образования сгустка для выделения плазмы. Для отделения плазмы крови от форменных элементов пробирку с кровью центрифугировали при 2000 g 20 мин в центрифуге с охлаждением до+4°С Orto Alresa Digicen 21R (Испания).

Определение глутамата в сыворотке крови проводилось с помощью набора «Glutamat Assay Kit» фирмы BioVision Research Products, Montain, USA. Набор «Glutamat Assay Kit» обеспечивает чувствительный метод обнаружения глутамата в различных образцах. Реактив Enzyme Mix определяет концентрацию глутамата по пропорциональному изменению цвета. Количество глутамата может быть легко определено количественно спектрофотометрическим методом, длина волны = 450 нм.

После разведения реактивов Glutamat Enzyme Mix с 220 мкл Assay Bufer, Glutamat Developer с 820 мкл деионизованной водой и Glutamat Enzyme Mix (по 2 мкл на анализ) по количеству анализов, разливается на аликвоты и замораживается при температуре -20° для использования в будущем. Для проведения анализа необходимо построение калибровки глутамата (стандартная кривая).

Разбавить 10 мкл 0.1 M Глутамат Стандарта с 990 мкл Assay Buffer для получения 1 мМ глутамата Standart. Добавить 0, 2, 4, 6, 8, 10 мкл разведенного глутамата стандарта в 96-луночной планшет в 2 повторах для получения 0, 2, 4, 6, 8, 10 нмолярных и стандартных растворов глутамата. Довести объем до 50 мкл буфером Assay Buffer.

Подготовка образцов: 10-50 мкл сыворотки крови может быть непосредственно разбавлены буфером Assay Buffer до 50 мкл. Внести образец в лунку - 25 мкл сыворотки + 25 мкл Assay Buffer.

Реактивы для реакции: смешать реагенты. Для каждой лунки подготовить 100 мкл реакционной смеси, содержащей 90 мкл Assay Buffer, 8 мкл Glutamat Developer, 2 мкл Glutamat Enzyme Mix. Добавить 100 мкл реакционной смеси в каждую лунку, содержащую глутамат образцов стандарта и опыта. Хорошо перемешать. Инкубировать реакцию в течение 30 мин при 37°, защитить от света.

Измерение при 450 нм на микропланшетном ридере. Для корректировки опытных значений концентрации глутамата необходимо внести контрольную пробу с нулевой концентрацией глутамата из значений всех проб.

Построим калибровочный график, откладывая по оси ординат разность оптических плотностей опытных и контрольной пробы, а по оси абсцисс - соответствующие им значения глутамата.

Статистическую обработку результатов исследования проводили на персональном компьютере с использованием пакета прикладных статистических программ STATISTICA 8.0. Достоверность различий между группами определяли с помощью непараметрического критерия Манна-Уитни. Статистически значимыми считались различия при p<0,05 [6, 7].

При исследовании уровня глутамата в зависимости от клинической симптоматики были получены следующие результаты. Было изучено влияние ведущей позитивной симптоматики (бред, галлюцинации, аффективные настроения) и ведущей негативной симптоматики (депрессия, аутизм, социальная отгороженность) на уровень глутамата в сыворотке крови. Исследуемые больные были разделены на 2 группы. 1 группа - больные с ведущей позитивной симптоматикой и 2 группа - больные с ведущей негативной симптоматикой. У больных с ведущей негативной симптоматикой (2 группа) выявлено максимальное количество глутамата в сыворотке крови (55,5 (48,6-69,9) нмоль/мл). Уровень достоверности различий между группами равен 0,002. У больных с ведущей позитивной симптоматикой (1 группа) - (33,67 (24,91-48,41) нмоль/мл) количество глутамата не отличается от здоровых лиц (29,19 (19,18-40,27) нмоль/мл), различия между группами недостоверны (р=0,04).

Полученные нами результаты представят основу для выявления роли глутамата в патогенезе развития шизофрении и, возможно, для создания метода дифференциальной диагностики разных форм шизофрении.

Наличие достоверных различий уровня глутамата в сыворотке крови больных разными формами шизофрении говорит о разности патогенетических картин этих форм шизофрении. Диагноз острое полиморфное расстройство очень часто предшествует диагнозу шизофрения, так как клиническая картина на начальном этапе болезни очень сходна как с шизофренией, так и биполярным аффективным расстройством. Поэтому актуален вопрос ранней дифференциальной диагностики этих заболеваний. Выявление достоверных различий уровня глутамата в сыворотке крови больных с ведущей негативной симптоматикой шизофрении, по-видимому, характеризует специфическую биохимическую картину данного заболевания.

Таким образом, использование достоверных различий уровня глутамата в сыворотке крови больных с ведущей негативной симптоматикой, характерных только для той или иной формы шизофрении, в качестве дополнительных параклинических методов дифференциальной диагностики симптоматики шизофрении позволит увеличить точность постановки диагноза и соответственно скорейшего назначения адекватного, индивидуального лечения пациента.

В качестве иллюстрации приводим следующие клинические примеры:

Пример 1 (пациент с ведущей негативной симптоматикой). История болезни № 1204.

Анамнез: Наследственность психопатологически отягощена по линии отца и матери - эндогенные заболевания и умственная ретардация.

Отец - 50 лет, работает фельдшером, отличался странным характером, оставил семью, когда пациенту было 2 года. Мать - 58 лет, работает санитаркой, воспитывала пациента в условиях гиперопеки, тревожная по характеру. Брат - 26 лет, энергичный, веселый, общительный. Сводная сестра по матери - 39 лет, веселая, общительная.

Пациент родился третьим ребенком. Беременность и роды у матери протекали без патологии. Раннее развитие протекало нормально, с 3-х лет посещал детский сад, отличался подвижностью, активностью. В школу пошел с 7 лет, быстро адаптировался. Учился посредственно, так как всегда испытывал проблемы с памятью. Особые проблемы были в познании гуманитарных предметов, особенно русского языка. Активно занимался спортом - легкой атлетикой, игровыми видами спорта. Часто выступал капитаном в дворовых командах. С 15 лет пытался заниматься гиревым спортом, участвовал в соревнованиях. С 16 года резко снизилась успеваемость в школе, стал испытывать апатию, постоянную слабость, беспокоили головные боли, раздражительность, подолгу спал. Изменился по характеру, замкнулся, прекратил общение с приятелями. Стал агрессивным по отношению к матери, бурно реагировал на ее замечания и просьбы о его трудоустройстве, однажды даже ударил ее по голове. Впервые поступил в клиники НИИ психического здоровья в 2005 году, когда с реабилитационной целью выставлялся диагноз: Органическое расстройство личности, получал карбамазепин, пирацетам, после выписки состояние оставалось прежним, не смог продолжить учебу, не работал, психоневрологический диспансер не посещал.

В последующем находился на лечении с 19.07. по 11.08.2010 г. с диагнозом: Эмоционально-неустойчивое расстройство личности, импульсивный тип (F 60.30). Coп.: Вегетососудистая дистония. Синдром ранней реполяризации желудочков. Принимал лечение: финлепсин 600 мг/сут, ивадал 10 мг/сут, хлорпротиксен 15 мг/сут, кавинтон в/в, церетон в/м. В результате лечения наступило улучшение самочувствия: нормализовался фон настроения, улучшился сон; в конце проводимого лечения отказался от дальнейшей госпитализации, приема лекарственных средств.

Вскоре устроился разнорабочим в деревообрабатывающую компанию, но через 2 месяца уволился оттуда по собственному желанию в связи с задержками зарплаты. В последующем, в конце осени 2010 г., работал в течение 2-х недель грузчиком, сортировщиком.

Постепенно самочувствие вновь стало ухудшаться, было неустойчивым настроение, появилась выраженная беспричинная раздражительность со склонностью к импульсивному гетероагрессивному поведению (во время участившихся конфликтов с матерью «срывался» на нее: нецензурно бранился, в порыве ярости мог ударить). Также отмечалось чувство упадка сил, отсутствие интереса к окружающему, выраженное снижение способности к сосредоточению и усваиванию полученной информации, выраженная забывчивость, нестабильный сон (периодически отмечалась бессонница, сон часто не приносил отдыха); периодически возникали головные боли и головокружения, повышенная метеочувствительность (на перемену погоды реагировал усилением чувства общей слабости и упадка сил, раздражительностью, появлением головных болей и головокружения). Не работал, дома ничем не занимался, проводя большую часть времени лежа на кровати; на упреки матери реагировал раздражением, агрессивным поведением. В связи с плохим самочувствием зимой принимал «витамины» - без эффекта.

После прохождения ВВЭ в военкомате в декабре 2010 года был направлен психиатром на обследование в ТОКПБ, где находился с 18.01 по 03.02.11 года. Заключительный диагноз: Шизотипическое расстройство личности. В связи с неудовлетворительным самочувствием, по настоянию матери решил обратиться в НИИПЗ СО РАМН, был госпитализирован во 2-е отделение.

Психическое состояние при поступлении: В кабинет заходит по приглашению медленной походкой. Внешне опрятен, одет в спортивную одежду. Выглядит младше паспортного возраста, астенического телосложения. На стуле сидит в одной позе, ссутулившись, опустив голову. Взгляд направлен вниз. Пантомимика бедная; голос тихий, речь разборчивая, среднего темпа.

В беседе напряжен, насторожен; на вопросы отвечает крайне односложно, после длительных пауз, иногда не сразу реагирует на обращение к нему, иногда не может понять смысл задаваемых вопросов (например, на вопрос «Курит ли он?» после некоторой паузы недоуменно отвечает «Сейчас ведь я с Вами разговариваю»). Помимо этого, в ходе беседы отмечается демонстративность, некоторая адистантность и расторможенность. Активно жалобы сформулировать не может («плохо себя чувствую»), но при расспросе выясняется, что отмечается неустойчивое настроение, беспричинная выраженная раздражительность со склонностью к импульсивному гетероагрессивному поведению («срывается» на мать: нецензурно выражается, в порыве ярости может ударить), чувство упадка сил, отсутствие интереса к окружающему, выраженное снижение способности к сосредоточению и усваиванию полученной информации, выраженная забывчивость, нестабильный сон (периодическая бессонница, сон часто не приносит отдыха); периодические головные боли и головокружения, повышенная метеочувствительность (на перемену погоды реагирует усилением чувства общей слабости и упадка сил, раздражительностью, появлением головных болей и головокружения).

Информация, которую пациент сообщает о себе, малоинформативна. В ходе беседы быстро появляется и нарастает выраженное утомление со снижением продуктивности. С трудом определяется со временем года («теплое»), не может назвать свой возраст («я в календарь не смотрю»).

В отделении пациент большую часть времени проводит в палате, в пределах постели. Ничем не занят, с окружающими практически не общается. Интереса к проводимому лечению и результатам обследований не проявляет. На второй день пребывания в отделении стал говорить о выраженном улучшении самочувствия и интересоваться, как скоро его выпишут, при этом не мог сформулировать, в чем проявляется улучшение («… просто лучше стало»).

Ориентировка во времени и собственной личности нарушена. Галлюцинаторно-бредовая симптоматика не выявляется. Память снижена, внимание неустойчиво. Словарный запас бедный. Уровень знаний об окружающем низкий, счет по Крепелину выполняет с трудом. Сообщает о единичной суицидной попытке в прошлом («по приколу пытался повеситься, не получилось»).

Т.о., психическое состояние квалифицируется апатико-абулическим синдромом с наличием специфических нарушений ассоциативной сферы (аморфность, формальность, соскальзывания с одной темы на другую, идеаторная бедность) и психопатоподобного поведения на фоне выраженного эмоционально-волевого, интеллектуально-мнестического снижения личности в рамках диагноза: Простая шизофрения F 20.6. с ведущей негативной симптоматикой.

Лабораторные показатели при поступлении в клинику: количество глутамата в сыворотке крови 52,5 нмоль/мл.

Пример 2 (больной шизофренией с ведущей позитивной симптоматики). История болезни № 1298.

Пример 1 (пациент с ведущей позитивной симптоматикой). История болезни № 1700. Пациент К., 1985 года рождения, болен 5 лет, инвалид II группы.

Анамнез: Отец, 1961 г.р., по характеру веселый, открытый, «душа компании», несколько легкомысленный; окончил вуз, является журналистом без определенного места работы; после развода (1988 год) новой семьи не создал, проживает с родителями.

Мать, 1959 г.р., окончила вуз, по специальности бухгалтер; всегда уверена в себе, умеет найти выход из любой ситуации, общительная, если захочет - может вспылить; состоит во втором браке, совместных детей нет.

Пациент сведений об акушерском анамнезе матери, своем раннем развитии не имеет; из рассказов близких знает, что петь начал раньше, чем говорить. Страдает диатезом с рождения, сколько себя помнит - приходится соблюдать диету, исключая все сладкое. До 4 лет отмечался редкий энурез, сохранялся страх темноты, одиночества; с 8 лет после просмотров фильмов ужасов страхи возобновились, плохо засыпал в темноте; детских инфекций не помнит; практически непрерывно беспокоила заложенность носа, постоянно пользовался каплями (до сих пор). Детский сад посещал с удовольствием, был веселым, общительным, нередко играл роль лидера среди сверстников. Развод родителей, когда мальчику было 3 года, не стал для него большим потрясением, поскольку сохранились тесные и теплые отношения с отцом, бабушкой и дедом. С отчимом сложились ровные отношения, оставался близок и с отцом. В общеобразовательной школе адаптировался легко; по настоянию матери сразу поступил в музыкальную школу, все считали его одаренным. Домашние задания по общеобразовательным предметам вскоре научился готовить «через раз», успевал средне, особенно после 6 класса («громких успехов не было»); любил математику, английский язык, тяжело давались физика и немецкий язык. С 7 лет имел одного близкого друга; участвовал в школьных мероприятиях, требовавших пения, игры на фортепиано; в старших классах заметил, что его музыкальные способности являются не предметом подшучивания среди сверстников, а вызывают интерес, уважение, порой зависть с их стороны. Влюблялся в девушек, но объясниться, встречаться с ними не пытался. Начинал курить, но вскоре бросил; пробовал спиртное, но не пристрастился. Хотел стать программистом, и по окончании средней школы поступил на факультет информатики ТГУ. Однако занятия пропускал, появилось много долгов, был отчислен во втором семестре. В следующем году поступил на аналогичную специальность в ТУСУРе,- вновь «повел себя легкомысленно», воспользовавшись тем, что мать не контролировала учебу; был отчислен. Сразу, в 2003 году, поступил в техникум на специальность «Управление и менеджмент»; в коллективе адаптироваться не смог, не поладил с одним парнем, произошла драка, больше на занятия не ходил («не дотянул до сессии»). Из-за конфликтов дома, поскольку не работал и не учился, переехал жить к деду. Чувствовал неуверенность, опасался конфликтов, боялся людей; по совету деда начал посещать секцию борьбы; больше ничем не занимался, «набирался сил». Стал спокойнее, влюбился в девушку, сошелся с ней, жили с ее семьей. Через полгода потерял к ней интерес, вернулся домой. По 2-3 месяца работал разносчиком газет, курьером, увольнялся из-за низкой зарплаты. В 2004 году устроился в копировальную компанию, но с работой не справился: все делал медленно, «не успевал за клиентами», предложили уволиться. Позже продавал компакт-диски, был уволен из-за конфликта с клиентом через несколько месяцев. В 2005 году устроился в компанию, занимающуюся видеосъемкой, через 4 месяца ушел оттуда сам из-за низкой заработной платы. В 2006 году родители купили пациенту квартиру, стал жить отдельно. Устроился работать охранником в ночь через двое-трое суток. Одновременно поступил в приборный техникум на специальность программист. Несмотря на желание учиться, занятия пропускал, поскольку уставал на работе, появились долги. В ноябре на работе в его смену были похищены баллоны со сжиженным газом, подвергался давлению со стороны начальства, очень переживал. Устроился работать охранником, при этом в магазине, где много сотрудников и посетителей, находиться не смог, выбрал точку, где дежурил по ночам один. По собственному желанию поступил в приборный техникум. В ноябре на объекте произошла кража, после этого «ушел в себя», стал все делать медленно. Выяснилось, что в техникуме долги, родители предложили пациенту уволиться, чтобы успеть все сдать до сессии. Однако продолжал работать, стал подавленным, медленно двигался, соображал, вернулся жить к матери, чему отчим, видя состояние пациента, не препятствовал. По инициативе родителей вместе с ними ходил к начальству охранного предприятия по поводу кражи, никаких претензий со стороны администрации предъявлено не было. Состояние не улучшалось. По настоянию близких согласился на госпитализацию. Из техникума уже отчислен. По наблюдениям деда в течение последнего месяца испытывал страхи. Так после случайного телефонного звонка спросил, когда и куда он должен идти, не поверил убеждениям деда, что речь шла не о нем. По настоянию близких согласился на госпитализацию в НИИ психического здоровья первично в 2006 году, был выставлен диагноз шизотипического расстройства.

Принимал лечение флюанксол-депо 20 мг в/м 1 раз в месяц. После выписки в течение года чувствовал себя удовлетворительно, посещал подготовительные курсы в педагогическом университете. В мае 2008 года состояние резко ухудшилось, стал подозрительным, плохо спал ночами. С осени 2008 года был переведен на прием рисполепта в дозе 4 мг в сут, но поддерживающее лечение принимал нерегулярно, пытался по настоянию матери продолжить учебу, но испытывал трудности в усвоении информации, стал замкнутым, большую часть времени проводил за компьютером. Появились ощущения, что люди плохо относятся к нему, в голове слышал «чужие мысли» и ощущал « внутри чужие силы». Был вновь госпитализирован в НИИ психического здоровья.

Психическое состояние при поступлении: Одет в черные брюки и рубашку такого же цвета, застегнутую на все пуговицы; волосы чистые, курчавые, давно не стриженные; выбрит. За время беседы с матерью (около 40 мин) пациент раз пять постучал в дверь и трижды позвонил ей по сотовому телефону, требуя ее поторопиться, поскольку ему нужно идти на работу. В кабинет вошел по приглашению; движения неторопливые, угловатые, неловкие; на стуле сидит прямо, неподвижно, сдвинув колени и положив на них руки, не жестикулирует; визуального контакта избегает: смотрит вперед и вниз. Выражение лица угрюмое, мимическая игра и эмоциональный резонанс на тему беседы отсутствуют. Голос маломодулированный. Держится напряженно и в то же время индифферентно.

Жалоб не предъявляет. На вопросы практически не отвечает; за время проведения опроса сказал только «да» и «нет», и то лишь несколько раз. Больным себя не считает. Подтверждает, что в отделение пришел по настоянию родственников, однако причин их беспокойства не называет. Беседу пришлось прервать. Ушел из отделения, отказавшись от лечения. Вернулся через несколько часов в сопровождении деда, однако продуктивному контакту по-прежнему остался недоступен.

Сознание ясное. Все виды ориентировки сохранены. В процессе пребывания в отделении рассказал, что испытывает в голове чужие голоса, которые приказывают ему совершать различные действия, например быть агрессивным к деду, угрожают убить пациента, незнакомые люди преследуют его, прослушивают телефон. Беспокоят ощущения воздействие извне, как будто «чужие силы в теле».

В статусе синдром Кандинского-Клерамбо со слуховыми псевдогаллюцинациями, ассоциативными и двигательными автоматизмами, бредовыми идеями воздействия, преследования и психопатоподобное поведение. Диагноз: Параноидная шизофрения, непрерывный тип течения, ведущая симптоматика болезни - позитивная.

Лабораторные показатели при поступлении в клинику: количество глутамата в сыворотке крови 22, 7 нмоль/мл.

Способ достаточно прост в осуществлении, необходимо лишь наличие набора «Glutamat Assay Kit» фирмы BioVision Research Products, Montain, USA. Набор «Glutamat Assay Kit» обеспечивает чувствительный метод обнаружения глутамата в различных образцах. Метод позволяет одновременно анализировать сыворотку крови 85 человек, затраты времени при этом составляют около 3 ч и повышает точность клинической диагностики ведущей негативной симптоматики у больных шизофренией.

Список литературы

1. Бокша, И.С. Особенности метаболизма глутамата при шизофрении: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора биологических наук / И.С. Бокша // Научный центр психического здоровья РАМН - Москва, 2008. - 38 с.

2. Логвинович, Г.В. Первичные и вторичные нарушения адаптации при шизофрении / Г.В. Логвинович, А.В. Семке. - Томск: Изд-во ТГУ, 1995. - 212 с.

3. Логвинович Г.В., Семке А.В., Бессараб С.П. Негативные расстройства и адаптационные возможности у больных шизофренией в ремиссиях. - Томск: Изд-во Томского университета, 1995 г, - С. 212

4. Мосолов, С.Н. Современная антипсихотическая фармакотерапия шизофрении / С.Н. Мосолов // Русский медицинский журнал. - 2004. - Т. 12, № 10 - С. 646-652.

5. Смирнова Л.П., Иванова С.Α., Корнетова Е.Г., Щигорева Ю.Г., Наумова Н.И., Семке А.В. Патент РФ № 2482486 Лабораторный способ дифференциальной диагностики ведущей позитивной и негативной симптоматики у больных шизофренией. Опубл. 20.05.2013. Бюл. № 14.

6. Чуркин, А.А. Краткое руководство по использованию МКБ-10 в психиатрии и наркологии. / А.А. Чуркин, А.Н. Мартюшов - Москва: Изд-во Триад-Х, 1999. - 232 с.

7. Боровиков, В. Statistica. Искусство анализа данных на компьютере. / В. Боровиков. - Санкт-Петербург; Москва; Харьков; Минск, 2001. - 360 с.

8. Гланц, С. Медико-биологическая статистика / С. Гланц. - М.: Практика, 1999

9. Патент РФ № 2188577 Способ прогнозирования негативных клинических проявлений в течении шизофрении. Корнетов Н.А., Корентова Е.Г., Семке А.В. Опубл. 10.09.2002.